Любимая для колдуна. Лёд - Страница 46

Поклонилась. Плавно подняла ладонь. Это мой тайный условный знак музыкантам. Заиграло вступление. Я повернулась к зрителям, чтобы приветствовать их. Зрители сейчас — любовницы Ридерика. Все девушки остались в зале в своих нарядах, скрытые вуалями.

Я развела руки в приветствии. Девушки сбросили с лиц тонкую ткань. Лицо Колин… Господи! Оно было чистым! На нём — никакой красочной маски. Такие же чистые лица у Леми, Алиа и Милен. Я видела, как их губы расплылись в злорадных ухмылках. Не у всех. Алиа отвела глаза.

А моё сердце… Оно было готово выпрыгнуть из груди. Я застыла, неожиданно осознав фарс ситуации. Они договорились выставить меня посмешищем? Но как же Диляйн? Господи! Как и когда это произошло?

Первая мысль — бежать! К такой подставе я не готова. Не сейчас! Не перед ним! Промелькнувшая мысль шокировала: подсознательно я хотела понравиться Ридерику. А теперь… Маска львицы и выступление вызовут только смех.

Музыка играла вовсю. Вуаль ещё прикрывала лицо.

Я должна принять решение. Быстрое, как разрыв молнии во время грозы. И я… Я решилась. Им меня не сломить. Не здесь и не сейчас.

Снова поклонилась, развернулась спиной и скинула полупрозрачное полотно. Удивлять так удивлять.

«Откройтесь миру. Представьте, что вокруг вас тепло», — словно услышала голос Диляйна.

«Отдайтесь музыке. Пусть она сама вас ведёт».

«Пластика. Грация. Наклон. Ещё раз наклон. Чуть-чуть присела. Поворот».

Мелодия растеклась по залу. Ритм и темп нарастали.

Я повернулась, уверенно взглянула на Ридерика. От изумления его брови поползли вверх, а лицо… Он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Даже закрыл рот рукой. Я его понимала: зрелище — ещё то!

«И ещё один поворот. А теперь убери руки от груди, разведи их в стороны. Развернись и поклонись. Слегка. Намекни на свой интерес и закройся. Играй с вуалью. Подбрось её, закрути в руках и расправь. Покажи мимолётной улыбкой, как рада видеть милорда».

Рада ли? Но это лишь представление, потому я улыбнусь.

«А теперь закрой лицо вуалью и снова открой. Чувствуй музыку в крови. Пусть ноты в душе льются и пьянят, как сладкое, чуть терпкое вино. Ещё один наклон — и повернись. Ещё раз повернись. Быстрее! Легче! Ты — свет, ты — изящество, ты — очарование».

Мелодия обволакивает, она успокаивает. Звуки сплетаются и показывают вместе со мной дикую грацию и нежную первозданную красоту.

«Ты — кошка. Настоящая дикая кошка. И ещё один поворот. И наклон».

Я танцевала. Я смотрела на Ридерика, но не видела его. Я растворялась в чарующей музыке, а музыка оставалась во мне. Тело с наслаждением пело вместе с мелодией, выполняя заученные па. Плавно, нежно, со страстью.

И вот весёлая улыбка сошла с губ мужчины. Теперь он неотрывно смотрел на меня, заворожённый танцем. Во взгляде разгоралось пламя. В серых глазах пылал жгучий огонь.

В них я видела страсть, необузданное, бешеное желание. Ещё чуть-чуть — и дикий зверь сорвётся с натянутой незримой цепи, потакая природным инстинктам.

Но что мне до него?

Я танцевала музыку львицы, радующейся живительным тёплым лучам. Не холодной звезды, что еле светила этому миру. Я танцевала страстный, пламенный танец своего яркого и горячего солнца, раскрываясь и отдаваясь музыке как в последний и единственный раз.

Мелодия стихла вместе со мной. Я сидела на полу, на коленях. Спиной к Альросскому, чуть повернув голову, чтобы видеть его.

Воцарилась тишина. Её разбил звук аплодисментов. Шумный, чёткий, утверждающий власть.

— Это лучший танец сегодня, — уверенно произнёс Ридерик. — Лучшего и не было никогда. Ева, я восхищён!

Пожалуй, пора вставать. Представление закончено. Я поднялась с колен, склонила голову. Всего чуть-чуть, легко, выказывая уважение хозяину этого места.

— Могу я уйти?

Шальные всполохи взгляда дракона обожгли, заскользили по лицу и рукам. Коснулись полупрозрачной ткани изысканного наряда, выреза на груди, талии, бёдер, вернулись к глазам. Отпускать не хочет, но танцем определённо доволен. Улыбнулся мне.

— Как пожелаешь… Снежинка.

И заключительным аккордом к его словам со стороны послышались вздохи. Разочарованные. Сдерживаемые изо всех сил. От этого они звучали даже более глупо и явно.

Милен соскочила с места.

— Господин? Мы можем идти?

— Нет, — в голосе Альросского прозвучала откровенно издевательская насмешка. — Сейчас сюда придёт ваш учитель Диляйн. Вам нужно ещё многому научиться. Ева освоила науку танца быстрее и в совершенстве. Берите с неё пример.

Ридерик неприкрыто злорадствовал, но я не стала его слушать. Ни разу не оглянувшись, стремительно покинула зал. Кусала губу, испытывая бурю чувств, среди которых особенно выделялась радость: я справилась! Смогла подняться выше ситуации и остаться собой!

И всё же я убегала. Вернее, сбегала.

Не хотела ни минуты оставаться рядом с драконом. Его взгляд, настроение, слова резали сердце без ножа, вызывая ненужные мне эмоции. Все знаки его внимания, как тлеющий уголь, подброшенный в сухие дрова, разжигали во мне ответную страсть. Ещё мгновение — и произойдёт вспышка. Сиюминутное желание, а затем — гарем и одна из многих, одна среди других. И золотая клетка вместо дома.

Я точно поняла, что должна бежать. Во что бы то ни стало. Сегодня ночью. Или я не Ева Влас.

* * *

Как только Ридерик скрылся в одном из коридоров, Леми быстро выпорхнула следом. Она давно изучила дворец, его тайные переходы и знала, как более короткой дорогой догнать своего дракона. Обуреваемая чувствами, девушка еле сдерживала слёзы досады.